Гостем сегодняшнего проекта “Окно в Россию” стал ученый, философ Святослав Шачин. В Германии его учителем был один из крупнейших философов нашего времени Юрген Хабермас. Сейчас Святослав работает над созданием нового варианта теории справедливости, п олагая, что следующий решительный шаг в разработке данной теории произойдет за счёт соединения левого движения со всемирной традицией духовности.
Гостем сегодняшнего проекта “Окно в Россию” стал ученый, философ Святослав Шачин. В Германии его учителем был один из крупнейших философов нашего времени Юрген Хабермас. Сейчас Святослав работает над созданием нового варианта теории справедливости, полагая, что следующий решительный шаг в разработке данной теории произойдет за счёт соединения левого движения со всемирной традицией духовности.
Profile: Святослав Шачин, учёный-философ, провёл в Германии в общей сложности 3 года.
Святослав, какое образование Вы получили?
Я получил прекрасное образование на рубеже советской и постсоветской эпохи: в 1993 году с красным дипломом закончил исторический факультет Петрозаводского государственного университета, а затем аспирантуру философского факультета Санкт-Петербургского государственного университета. Защитил диссертацию и в 1997 году стал кандидатом философских наук. Из Питера я вернулся в родной Мурманск и именно оттуда я три раза ездил на стажировки в Германию, в общей сложности я провёл там 3 года во Франкфурт-на-Майне и в Майнце.
Святослав, а что входит в круг Ваших научных интересов?
Смыслом моей научной работы и творческой деятельности вообще является создание нового варианта теории справедливости взамен отвергнутого историей советского (то есть, догматизированного) марксизма. Я считаю, что именно в материализме была решающая ошибка этого варианта теории справедливости. А следующий решительный шаг в её разработке произойдет за счёт соединения левого движения со всемирной традицией духовности.
Я всегда стремился соединить в себе религиозное и рациональное начала. Поэтому параллельно с изучением мировых религий и духовных учений я штудировал немецкую классическую философию: Гегеля и Канта. Параллельно изучал немецкий язык, так как переводы немецких философов на русский меня не устраивали. Тема моей кандидатской диссертации называлась так «Коммуникативная теория разума Юргена Хабермаса». По творчеству Хабермаса это была первая в постсоветской России диссертация. После защиты я установил связь с Хабермасом, продолжаю общаться с ним и сейчас.
Неудивительно, что Ваша научно-философская деятельность привела вас в Германию!
Это было так. В 2002 году я выиграл грант и в первый раз поехал на полгода во Франкфурт-на-Майне. Там я познакомился со своей будущей супругой. Это произошло в Марбурге. Она из Коми, но училась на факультете иностранных языков Волгоградского педагогического университета и в аспирантуре там же. Она профессионально занимается Кантом, его теорией нравственного воспитания. Вообще, история нашей семьи проходит под чёткими знаками связи с Кантом: мы с супругой познакомились в день смерти Канта 13 февраля, а поженились в День его рождения – 22 апреля. У нас с тех пор нечто вроде семейного мини-научного исследовательского института. А наши немецкие связи мы сразу объединили: моими была Франкфуртская школа с Хабермасом и Акселем Хоннетом, её нынешним главой, а её – связи с ведущими немецкими кантианцами, прежде всего, в университете Майнца. Кстати, Майнц находится в 30 км к западу от Франкфурта, на берегу Рейна, красивейший город, и мы там всей семьёй прожили в общей сложности 8 месяцев, хотя во Франкфурте условия для детей, а у нас их двое, конечно же, лучше.
Судя по всему, у Вас не было проблем с языком на момент приезда в Германию?
Я начал изучать немецкий в 4 классе средней школы, а потом продолжал штудировать его самостоятельно, со всеми плюсами и минусами подобного рода деятельности. Я вовсе не идеализирую свой язык и вижу ещё много ориентиров для совершенствования, один из них – язык моей супруги. Однако только через занятия иностранными языками (у меня есть также знание где-то на среднем уровне английского) я могу по-настоящему понять родной язык. Впрочем, любой образованный человек это прекрасно знает. В Германии, кстати говоря, большинство русскоговорящих – это эмигранты из Украины и Белоруссии, а русских сравнительно мало, в основном, приезжают туристами. И вот наши братья-славяне показывают нам, что языковой барьер успешно может быть преодолён, и для этого не надо быть семи пядей во лбу.
Расскажите, пожалуйста, о Вашей жизни в Германии.
Мы с супругой разделили обязанности: в какие-то дни в университет ездила она, в какие-то – я. Иногда, когда дети были в садике и в школе, мы посещали занятия вместе. Мы ходили на занятия как студенты. Также раз в неделю я участвовал в коллоквиуме для молодых учёных. Там мы читали тексты диссертаций членов коллоквиумов и обсуждали другие важные тексты по теории справедливости. Также раз в неделю я участвовал в заседаниях рабочей группы по критической теории Франкфуртской школы. А ещё были научные конференции, что тоже интересно. Также мы с супругой участвовали в мастер-курсах, организованных Институтом философских исследований университета Ганновера. Мы делали доклады. Вся наша с женой научная деятельность шла, разумеется, на немецком языке.
Среди Ваших коллег во Франкфурте были наши соотечественники?
Из русских учёных во Франкфуртском университете тогда никого не было, так что мы с женой на протяжении двух лет только вдвоем представляли там Россию. А студенты русские были. Мы вращались в высших кругах философской интеллигенции Франкфурта и Майнца. И это многое дало нам в профессиональном плане. Мы часто высказывали коллегам свои идеи, и так они проходили проверку на прочность.
Вы общались с представителями русскоязычной диаспоры?
Конечно! Центром нашего общения была церковь Святителя Николая во Франкфурте-на-Майне. Её настоятель – выходец из дворянской семьи, эмигрировавшей из России в годы революции, граф Дмитрий Игнатьев. Это один из самых образованных людей, которых я встречал в своей жизни. Он регулярно проводит встречи с прихожанами. На них мы познакомились со многими людьми, как и во время бесед в трапезной после богослужений. Мы видели, как складываются судьбы некоторых наших соотечественниц, приехавших в Германию на поиски личного счастья.
Поэтому хочу посоветовать молодым женщинам сначала добиться чего-то в профессиональном отношении и уже потом искать супруга на Западе, чтобы избежать риска унижения человеческого достоинства. Но если это уже произошло, то защиту лучше всего искать именно в церкви, в церковной общине. Также у нас появились интересные контакты в немецко-русском детском саду «Незабудка», в который ходила наша дочь.
По моим наблюдениям, основная масса русских, уехавших во Франкфурт, – это честолюбивые молодые женщины с факультетов иностранных языков, выигравшие гранты в России. Это и давало им возможность приехать в Германию. Они там оставались, поступали опять же на факультеты иностранных языков, но уже немецких университетов, где порой, кроме немецкого, осваивали и другие европейские языки. Они работали по 14-16 часов в сутки – этого требовали учёба и работа, необходимая для выживания. Потом они находили работу в престижных компаниях, связанных с торговлей или банковской сферой, продолжали жить в таком же сумасшедшем ритме и, наконец, находили себе немецких мужей. Вторая категория наших эмигрантов – это российские и украинские немцы. Впрочем, темп и стиль жизни у них был примерно таким же, если только они не деградировали и не позорили тем самым свою родину увы, случается и такое. Третья группа – это инженеры, программисты и физики. Их стиль жизни тоже достаточно напряжённый. Много во Франкфурте и русских предпринимателей, но с этим сообществом мы не успели установить связь. Впрочем, центр русскоязычного бизнеса в Германии – это город Баден-Баден под Штутгартом.
Иногда приходится слышать такое мнение: из России уезжают лучшие. И это близко к истине. Впрочем, если вы патриот, то вам никто не запрещает вернуться! Как мы заметили, этим русским всё-таки не хватает именно родины, о чём они и говорили в церкви. У нас за два года также сложилось такое ощущение, что мы приходим в церковь, как к себе домой.
А что касается Ваших детей – как они проводили время в Германии?
Сын полтора года посещал обычный государственный детский сад Франкфурта, а дочь немецко-русский детский сад «Незабудка», а потом закончила первый класс немецкой школы. И хотя она там была в числе лучших учеников, мы по возвращении в Мурманск снова отдали её в первый класс – не успели научить её читать и писать по-русски… Также дочь регулярно ходила на творческие программы для детей в музей истории природы, а в конце нашего пребывания в Германии сын подрос и присоединился к сестре. В выходные мы обычно отправлялись всей семьёй в зоопарк. Известный немецкий педагог Хартмунт Хентиг писал, что в детстве он все выходные пропадал с родителями в Берлинском зоопарке, вот и мы решили последовать этому примеру. Кроме того, мы были свидетелями знаменитых франкфуртских карнавалов и праздников. Например, ночи музеев, или Luminale, с пылающими огнями иллюминаций, а также праздника роз в ботаническом саду Palmengarten. А ещё в мае минувшего года мы всей семьёй были очевидцами грандиозных четырёхдневных антикапиталистических акций движения Occupy (на самой многочисленной демонстрации было 40 тысяч человек), причём в один из дней акция проходила прямо под нашими окнами!
Что в профессиональном плане Вам дал немецкий опыт?
Я написал книгу «Учимся мыслить во Франкфурте-на-Майне». Конечно, очень сложно вкратце передать её суть. Но могу процитировать фрагмент аннотации к этому изданию: «Монография посвящена осмыслению ключевых идей современной Франкфуртской школы с целью уяснения социокультурной ситуации в современной России. Данная ситуация вписана в процессы кризиса существующей модели глобализации и формирования новой модели. Поэтому автор стремится к синтезу немецкого рационализма и российской духовности, чтобы содействовать выработке новой модели. Тем самым обосновывается необходимость интеграции России в Европу в качестве равноправного партнёра, союза между Россией и Германией, что возможно только в результате смены модели глобализации».
Чем Вы занимаетесь сейчас?
Сейчас я доделываю ещё одну монографию, под рабочим названием «Космические перспективы теории развития». В ней я по-новому осмысляю законы диалектики как универсальные законы развития бытия, обосновываю их новые формулировки, а также даю свой вариант теории сложных систем.
Ещё мы должны с супругой завершить большой перевод одного из её учителей-кантианцев. Вообще, мы собираем своего рода коллекцию – делаем перевод на русский язык статей наших немецких учителей и публикуем их, в основном, в «Кантовском сборнике», а им их преподносим к торжественным датам. Эту практику хотим продолжить. Много работы и в родном университете начался новый семестр, у меня в нём четыре новых курса по практической социологии. Кстати, отмечу, что за два года нашего отсутствия в моей области философии и социологии в России произошло очень много нового и интересного. И это помогло мне утвердиться в понимании того, что односторонняя эмиграция в немецкое интеллектуальное пространство будет означать множество упущенных творческих возможностей, что роль посредников между гуманитарными культурами гораздо более перспективна и что соединение немецкого рационализма и российской духовности с целью выработки нового проекта теории справедливости в глобальном масштабе – это идея на целую жизнь…
