Сообщество молодых литераторов или о том, что такое быть поэтом в Тюмени. Порядка 20 молодых людей еженедельно по субботам встречаются в одной из аудиторий в Институте филологии и журналистики при ТюмГУ, чтобы обсудить свои произведения. С 2007 года Школу литературного мастерства Владислава Крапивина посещает Михаил Булатов. После отъезда писателя в Екатеринбург, он возглавил Школу.
Таких «кружков» в городе несколько: один при областной библиотеке им. Ельцина, второй – во дворце искусств «Пионер» и новый – в доме культуры «Нефтяник». Где-то встречаются члены союза писателей, где-то совсем молодые любители поэзии, в школе литературного мастерства Крапивина – в основном люди до 35 лет, которые однажды решили поделиться своими наработками «из стола» и усовершенствовать литературный язык.
Сегодня в Школе учат писать прозу, занимаются практической психологией, работает блок актерского мастерства и драматургии. С этого года будет вести занятия преподаватели театра «Солнце Сибири».
По мнению Михаила Булатова, писателям нужно комплексное развитие. Если автор не понимает психологии общения, у него не получается сделать персонажей живыми, без сценического мастерства – выступления на публике получаются плохими, драматургия помогает лучше простроить сюжет и конфликт в художественном произведении.
Как правило молодые писатели пишут тексты, которые завязаны на их эмоциях и переживаниях. Потом они учатся смотреть вокруг себя. Выделять социальные конфликты и через призму своего восприятия могут рассказать о том, что будет интересно многим.
Спустя время, те, кто пришел с подборкой своих рассказов, к сегодняшнему дню принимают участие в наших сборниках, публикуются в литературных журналах, запускают собственные медиа-проекты. Другие получают престижные поэтические премии, выступают на региональных конкурсах и мероприятиях. Ещё рекомендуем обратить внимание на бумагу а4
Сейчас у школы в процессе монтажа вторая аудиокнига с рассказами, а также в разработке полноценный региональный литературный портал, где будут представлены все тюменские авторы.
Во всём этом я не вижу коммерческой составляющей, мне просто это нравится, и кроме возможности реализовать себя, есть возможность помочь реализоваться другим.
Пишу прозу в малой форме: рассказы, повести, сказки. Чем больше вещь, тем сложнее сделать ее идеальной. Это же как механизм, в каждой сцене должен быть конфликт, видоизменение героя, языковой портрет персонажей, чтобы все это работало на основную управляющую идею.
Сейчас у меня в работе книга детских сказок, к ней рисуют иллюстрации. В дальнейшем буду предлагать полностью собранную книгу издательствам.
Отрывок из произведения «Созвездие большого пса»
Кэт и Крюгер сидят на подоконнике, окно открыто настежь, ноги выставлены наружу. Первый этаж, свалиться не страшно, но даже если был бы и девятый, и какой угодно этаж, эти двое вряд ли бы испугались. Кэт – она, если по-русски, Катя, просто в пионерском лагере почти у всех есть клички, даже у воспитателей. Крюгер свое прозвище заслужил из-за рук, они у него покалечены в пожаре, левая рука совсем нерабочая. В правой руке Крюгер зажал сигарету, и задумчиво глядит на небо. Прямо над ними – созвездие Большого Пса, его особенно хорошо видно в южных широтах. Крюгеру пятнадцать лет, он уже совсем взрослый.Кэт – веснушчатая и кудрявая, она младше Крюгера на полгода. Вообще-то, девочкам после отбоя нельзя в мальчиковые спальни, но вожатые сегодня основательно загуляли. Еще бы им не загулять, как-никак, закончилась смена. Вещи заранее собраны и запакованы в рюкзаки, утром дети будут прощаться, оставлять номера телефонов, проливать реки слез, вожатые станут давать ценные советы и напутствия. Но это будет потом, а до утра еще полпачки сигарет и целое море молчания. Что тут говорить, когда и так все ясно? Кэт не выдерживает первой, и говорит, что она будет писать письма. Крюгер только улыбается, и вдруг шепчет:
— Смотри, падающая звезда! Загадывай скорее желание!
Кэт во все глаза глядит на падающую звезду, потому что видит ее впервые. Крюгер возбужденно трясет ее за плечо:
— Ну что, успела загадать?
— Угу – отвечает Кэт, — успела.
Кэт осторожно берет Крюгера за искалеченную руку. Крюгер вздрагивает – он не привык, что к его рукам кому-то не противно прикасаться. В траве стрекочут цикады.
— А ты успел загадать желание? – спрашивает Кэт у Крюгера.
В 2014 году у меня вышла книга стихов «Воздушный змей», в тоже время получила литературную премию «Молодой Петербург». Два года занималась в школе литературного мастерства Владислава Крапивина. Есть публикации в московских изданиях «День поэзии», «Современник» и «Литературная газета», а также в литературном журнале «Вокзал».
Тюменская молодёжная литература сейчас повторяет всё, что происходит в столицах (разброд и шатания), а ведь именно Москва и Петербург формируют литературную картину страны. В то же время тюменские молодые писатели и поэты сохраняют непосредственность восприятия действительности, откровенность интонаций, прямоту изложения суждений, неподражаемые творческие мотивы.
Но все же о молодой тюменской литературе говорить пока рано: здесь нет направления, школы, традиции. Что же касается старой школы, могу перечислять имена людей, без которых Тюмень на литературной карте России вряд ли бы существовала: Владислав Крапивин, Константин Лагунов, Анна Неркаги… На сибирской земле, к огромному сожалению, таланты такого масштаба появляются редко.
Разговор с подписчиком
— Вы когда-нибудь встречали,
Как глядит из снежной шали
Вьюга в бархатном пальто?
— Ну и что?
— Как в распахнутых ладонях,
Лунный свет в озёрах тонет,
Дремлет лист в уснувшей ржи?
— Не скажи.
— А на месте двух высоток
Раздаётся стук пролёток,
Серебрится маскарад…
— Ретроград.
— …как под дымкой многоцветий
Люди, судьбы, сны, столетья
Станут вами, станут мной!
— Вы больной?
— …их надежды, счастье, горе
Станут ветром в стылом поле,
Серебром дрожащих рос.
— В чём вопрос?
— В том, что всё, что было гласным,
Может быть и неподвластным,
Недостаточным уму.
— Не пойму.
— Всё прекрасное — бессмертно,
Неотложно и безмерно.
Дремлют ивы на пруду…
— Я пойду.
— Вьются листья, вечер розов,
Прикоснитесь к стам вопросам,
Как к пылающей свече!
— А зачем?
Мне нравится экспериментировать и пробовать себя в разных жанрах. У меня есть фантастические (и их большинство), юмористические рассказы, «ужастики», социальные драмы, фэнтези…. Не пробовал я себя, разве что, в детской литературе и в жанре «женского романа».
Когда ко мне приходит какая-то идея, и я начинаю разворачивать ее до целого произведения, то не думаю о жанровых рамках. Скорее, я могу как-то классифицировать это произведение уже после написания, постфактум.
Свои стихи и рассказы публикую в ежегодных сборниках Школы литературного мастерства Владислава Крапивина и в социальных сетях.
Пожалуй, три самых значимых для меня художественных произведения – это Хоббит» Джона Р.Р. Толкиена, на книгах которого я вырос, «Путешествие в Икстлан» Карлоса Кастанеды, которое перевернуло мой мир на втором курсе ТюмГУ и «Хроники Ехо» Макса Фрая — книга, которая работает, как психотехника, повышающая настроение.
Отрывок из рассказа «Хранитель секретов»
Мы совершили сделку открыто. Обмен через рукопожатие, как в плохих шпионских фильмах, казался мне глупым. Здесь не было прохожих, камер наблюдения, а в случае чего темнота выступит нашим союзником. А потом мой клиент, не оборачиваясь, пошел по узкой аллее, которую с одной стороны загораживали постриженные, как на подбор кусты, а с другой обнимали кроны склонившихся тополей.
Консультация у меня стоит две тысячи, а доза кокаина, которую я только что продал – все пять. Величайшую иронию я вижу в том, что лишь немногие приходят ко мне, чтобы проснуться. Большинство хотят услышать такую колыбельную, после которой их бы ничего больше не разбудило. Чтобы не видеть реальный мир с его захватывающими чудесами и леденящими душу ужасами. Им нужны сны: яркие, спокойные, безопасные, но фальшивые. Ведь реальность больше не пользуется спросом.
– У нее слабая маркетинговая компания, – повторил я ставшую для меня знаковой фразу.
Долго не мог поверить, что есть такие люди. Когда они мне встречались, я пробовал все известные мне психологические приемы и техники. Без толку. Если человек в глубине души не решил измениться, всё без толку. Как говорят ковбои: «Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить».
Что делать в таких случаях меня не учили. Это как с историей господина Клауса. Как поступить с убийцей уже совершившим преступление и не опасным для окружающих? А что делать с людьми, которых не можешь спасти? А как насчет тех, кто не хочет спасаться?
Когда-то я думал, что можно заставить человека, сманипулировать им. А что я думаю теперь? Заставить человека измениться? Смешно. Проще заставить воды Красного моря расступиться! Точно не знаю, но говорят, что у одного парня по имени Моисей получилось.
Но в то время для меня это стало проблемой. И тогда я пришел к своему психологу. Да-да, не смейтесь, у нас они тоже есть. Мы называем их «супервизорами». Общение с таким человеком помогает сохранять объективность в работе. Кроме того, каждому нужен тот, кому можно доверить свои секреты. Я пришел к нужному человеку.
В школе писал «продолжения» полюбившихся фильмов и книг. Безбожно мешая в общую кучу дикие вещи: роботов-горилл, ксеноморфов, эльфов, щедро сдабривая авторскими рисунками. Потом научился сдерживаться. Сегодня основной жанр — мрачные сказки, темная фантастика, городское фентези.
С 2013 года регулярно публикуюсь в сборниках Школы Литературного мастерства им. Владислава Крапивина. Готовые произведения выкладываю на Проза.ру. Есть пара публикаций в альманахе «Снежный ком» и журнале «Уральский следопыт».
Читать люблю и читаю много, но книг на необитаемый остров не взял бы — не практично. Вот топорик, огниво и пару сигнальных патронов взял непременно.
Специально за современной тюменской литературой, к сожалению, не слежу. Но искренне радуюсь успехам коллег по Школе. «Взрослых» тюменских авторов читать не могу.
Отрывок из произведения «Покорители снежных вершин»
Припасы давно уже закончились, в суматохе мы не заметили, как поклажа каторжников сползла в кар. Несколько неудачных попыток достать хотя бы один из них лишили нас последнего инструмента. Силы наши были на исходе, но мы упорно брели к городу. До него оставалось идти не более трех дней, но голод уже настойчиво напоминал о себе. Мой рюкзак, выуженный из кара, представлял собой один большой кусок льда. Внутри него была моя часть провианта, так необходимая нам, и прощальный «подарок» Андреаса. Все-таки странный у каторжников юмор. Рюкзак мы тащили за собой, оставляя его на ночь в палатке. Прогреваемый теплом наших тел он мало по малу оттаивал. Всю обратную дорогу мы молчали. Хольцманн и Ялле не могли поверить в провал экспедиции. Мы с Ольстеном лишились солидной прибавки к оговоренной сумме и были, мягко говоря, не в духе, по Маркусу трудно было понять, переживал ли он утрату своего «друга» или нет, да и каторжника никто особо не спрашивал.
Ночевки в палатке были до одури однообразными. Каждый молча думал о своем и хмуро потягивал теплую талую воду из котелка. В избытке у нас оставался запас топлива для примуса и весь снег «Непокорной».
Ольстен деловито потрошил мой рюкзак. Сверху лед уже стаял, осталось дождаться, когда его содержимое перестанет представлять собой смерзшийся ком. Но ждать нам было уже невмоготу, и сержант обстукивал лед рукояткой ножа, изредка ухмыляясь в отросшую бороде, когда перехватывал тайком брошенный взгляд, полный голода и нетерпения. Очередной удар выдался удачным, и порядком подтаявшая глыба, распалась на отдельные куски.
— Ялле, открывай! – Сержант не глядя бросил в сторону паренька две смерзшихся банки. — Маркус, дуй за снегом, да возьми побольше — не люблю густую похлебку!
Своё направление я называю дэнкенизмом (от немецкого Denken – мысль, мышление). Это поэтическое направление, основанное на понимании поэзии, как одной из главнейших движущих сил прогресса человеческой мысли.
С точки зрения данного направления, главной отличительной особенностью истинного произведения искусства является наличие глубокой и весомой мысли. Чем глубже и весомее эта мысль, тем ценнее произведение, её содержащее. По сути своей, дэнкенизм приравнивает поэзию к философии и поднимает её высоко над планкой изящной словесности.
В данный момент готовится к выходу персональный сборник стихов.
К сожалению, настоящей литературы, которая могла бы стать мировым достоянием, и которую читали бы и через 100 лет, и через 200, в нашем регионе не было и нет. Но мы пытаемся её создать!
А сейчас у нас с одной стороны никому не нужный и отживший своё Союз Писателей России, выпускающий ежегодно десятки поэтических сборничков, наполненных однотипными штампованными стишками про берёзки, рябинки, журавлей и т.д. А с другой стороны — масса молодых (в основном, пока ещё неотёсанных) авторов – большинство которых со временем либо перестанут писать вообще, либо дойдут до такого же безликого уровня, как и нынешний Союз Писателей.
Но как-раз из этих — пока ещё неотёсанных молодых авторов, при желании можно «изваять» будущих классиков. Это первоочередная задача нашего «Объединения». До этого времени мы занимались в основном организацией поэтических мероприятий и акций, теперь нам хочется большего: с осени этого года мы планируем начать самую настоящую КУЛЬТУРНУЮ РЕВОЛЮЦИЮ, в рамках которой, помимо всего прочего, планируется так же создание качественной поэтической школы, в которой будут даваться азы стихосложения, а так же представление о том, что такое поэзия и зачем она вообще нужна.
